Сегодня тяжеловозы – мясная порода. Так не должно быть! Интервью «Титаны в пути»

«Германия, Польша, Калининградская область, Литва, Латвия и снова Россия. Путь из немецкого города Брюгге до Великого Новгорода  — Тур Дружбы. Повозки, запряжённые немецко-рейнскими тяжеловозами, проделают путь, который начинался 18 июля и закончится в начале октября».

Маршрут и пункты остановки можно отследить на сайте.

«Путь конного путешествия в Россию проложен через города средневекового Ганзейского союза и проходит по территориям шести государств: Германии, Польши, России, Литвы, Латвии, Эстонии. В Великий Новгород, который назначен финишем этого маршрута, группа везет колокол мира, который символизирует единение стран.
Экспедиции предстоит преодолеть более 2 тысяч километров в течение примерно 10-12 недель. Этот путь проделают около десяти повозок, запряженных рейнско-немецкими тяжеловозами».

Все это, конечно, здорово, но меня интересовали чисто практические конные вопросы:

— зачем это понадобилось людям;

— с какими трудностями сталкиваются кони во время перехода;

— и, конечно, какова судьба тяжеловозов, этого тяжелого типа лошадей, в условиях сегодняшней механизации…

Именно об этом мы и поговорили с основателем движения и хозяином большинства лошадей и повозок Томасом Хаселофф (Thomas Haseloff).

В беседе нам помогал Герхард Тиле, ветеринарный врач из Германии, который, кстати, учился в Советском Союзе и прекрасно говорит по-русски.

Наш разговор состоялся в конном хозяйстве недалеко от Калининграда КСК «Мантау», где 18 августа Титаны делали остановку.

— Томас, спрошу у Вас как у собственника лошадей, повозок и главного организатора Тура, зачем вы затеяли этот переход?

— Я люблю лошадей. Когда я был маленьким, лошади всегда были у нас дома. Мы не только жили бок о бок, но и работали с ними. Мои родители были заняты в сфере сельского хозяйства и, например, на капустных полях мы активно использовали лошадей. Конечно, мы также активно использовали технику. Мой папа работал на тракторе. Но в том числе у нас было большое хозяйство… коровы… и лошади тяжеловозы.

И конечно, когда мы были детьми, использовали каждую возможность, чтобы выехать на этих лошадях, когда взрослые ехали работать на картофельные поля и на сбор травы. И в процессе взросления, помощи по хозяйству, мы учились взаимодействовать с лошадьми. И конечно, мы не могли не удивляться, на столько сильными и дружелюбными были эти лошади.

Прошло более 17 лет, и за это время все сильно изменилось. Все больше и больше работу тяжеловозов заменяли трактора. И тяжеловозы стали больше превращаться в мясную породу, чем в реального помощника человека. И тогда в 1976 году мой отец был вынужден продать всех наших лошадей. Я был очень расстроен и не мог этого принять.  Только намного позже, когда сам стал ответственным за все хозяйство, я смог взвесить и понять то решение отца. Конечно, он должен был кормить семью…

К сожалению, мои родители рано ушли из жизни, и мы с моим братом должны были принять на себя обязательства вести дальше наше большое семейное хозяйство.  Мы, я и мой брат, учились я — на столяра, он на слесаря. Интересовался ли он так же тяжеловозами…? Наверное. Наверное, мы оба были неравнодушны к этой породе.

В 1992 году мы купили новую кобылу – тяжеловоза и начали понемногу разводить немецко-рейнских тяжеловозов. Но мы так же должны были думать о практическом применении этих лошадей.

В те времена в ГДР лишь немногие тяжеловозы были заняты в процессе вырубки лесов. Лошадь легко проходит в тех местах, которые недоступны крупной технике, и может вытащить свежеспиленную древесину на открытую площадку, где ей уже занимается техника. Как правило, лошади работают по два часа, потом их сменяют другие.

Мы заканчивали свое обучение, я — как Мастер в области столярного дела, а брат — в сфере сельского хозяйства, когда решили работать вместе, продолжая дело наших родителей.

Тогда была основана фирма BRÜCKER AGRAR & LANDSCHAFTS GbR, и принято решение закупить еще несколько лошадей. И так как мы искали высококлассные крови, отправились в Бельгию.

Мы думали разводить лошадей и продавать их тем людям, которые работают в лесу. Сегодня у нас 27 кобыл в разведении, и мы получаем около 17 жеребят. Наше детство, практический опыт и деятельность были связаны с разведением рабочих лошадей. Мы продолжили заниматься этим делом.

Время от времени мы ездили по Германии, Европе… во Францию и наблюдали, как тяжеловозы задействованы в разных сферах жизни, кроме тех, с которыми традиционно сталкивались мы сами. Например, в Кельне тяжеловозы – обязательные участники карнавала. Где-то тяжеловозы – обязательный атрибут пивных или сельскохозяйственных фестивалей. И в современной жизни то тут, то там используются повозки, запряжённые тягловыми лошадьми.

И тогда в 2002 мы создали свое мероприятие Titanen der Rennbahn (прим. ред. — Конный праздник-соревнования для тяжеловозов, куда входят соревнования по езде без седла, гонки на «колесницах» и повозках, запряженных от двух до шести тяжеловозов и другие конные мероприятия, связанные с этим типом лошадей).

Так мы стали популярными и обратили на себя внимание не только Европы, но и всего мира. В 2008 мы получили запрос выделить двух лошадей на историческое мероприятие, связанное с 850-летием переселения фламандцев в местность Флеминг. А всего неделей позже я Герфрад Шроль в журнале о тяжеловозах «Starken Pferde»(Сильные лошади)  было написано, что в болотах Парабона был найден план, которому 850 лет…. Какое совпадение, как раз об этом проходе. О том, как фламандцы переходили во Фламен.

Моя фамилия Хазелофф (Haseloff)  как раз фламандская. Наша семья корнями происходит из Гента. Он находится в Бельгии между Брюгге и Брюсселем. В свое время 850 лет назад оттуда сюда приехали мои предки,  проделав путь из Брюсселя в Брюr (Brück, Germany)! 

Мы решили изучить план этого перемещения. Он находится в Вюртсбурге в Музее. И я задумал повторить этот переход, используя наших лошадей! Я нашел мастера в Польше, который изготовил для меня двенадцать повозок, копий тех, которые были тогда.

 Конечно, попадались, люди, которые говорили, что это невозможно на старинных повозках, запряженных лошадями, перейти из Брюг (Brück, Germany) в Брюгге (Бельгия), но я так уже загорелся этой идеей, что решил: мы сделаем это.

 И в 2009 году поездка состоялась. За восемь недель мы прошли 1200 километров. Это было так круто, мы познакомились с кучей людей!

Потом я стал разрабатывать план дойти из Брюг в Великий Новгород. Я стал изучать маршрут, посвятил этому почти год и параллельно стал прикидывать, как я могу осуществить эту поездку, что сможет финансировать наше предприятие, на что мне придется еще искать средства. Но шаг за шагом идея воплощалась в жизнь и вот мы в пути.

В целом тур проходит хорошо, хотя и не без сложностей, например, когда мы выезжали в июле, температура воздуха достигала 38 градусов. Это было очень тяжело как для людей, так и для лошадей. Но мы это миновали, и теперь все идет хорошо, я доволен.

— Однако, я сейчас была в леваде у лошадей и видела, что у кого-то подстерта холка в районе, где крепится седелка.

— Мне бы хотелось это объяснить. Это неприятно, конечно. Мы уже обработали эту потертость. Дело в том, что погодные условия не всегда идеальны, и в этой поездке у нас меняются кучера…

— Об этом я тоже хотела спросить. Получается, что вы меняете людей, но не меняете лошадей?

— Это не так. Мы с самого начала выделили для этой поездки 18 лошадей и смастерили под это новые повозки. Мы хорошо подготовились к поездке, но не учли все-таки некоторые сложности.

— Какие?

— Например, в июле, когда мы стартовали, погода у нас и в начале маршрута была невероятной… Температура составляла 35 градусов жары. И мы не могли проходить запланированные 25-35 километров в день, а проходили около 14, давая лошадям отдохнуть. Мы всегда стараемся обеспечить лошадям комфорт, но кочевые условия так же накладывают свой отпечаток.

— Да, я слышала, что не всегда получается устроить стоянки таким образом, чтобы люди и лошади находились в одном месте, тогда кому-то приходится оставаться в повозках буквально с лошадями.

— Да, но и это тоже часть нашей жизни. Причем, возвращаясь к вопросу о состоянии лошадей. Среди нас, как бы не менялся состав, всегда есть один- два ветеринара. Вот, например, Герхард Тиле (Г.Т.) —  ветеринар, и он учился в Москве, кстати.

Лошади в этой поездке много двигаются, и это нормально. У них широкий размашистый шаг, это их комфортный аллюр. Они развивают скорость около 6 км в час.

— В поездке вы двигаетесь только шагом?

— Да, только шаг.

— С какими еще проблемами вы сталкивались в пути с точки зрения лошадей, конечно?

— Г.Т.: Наши тяжеловозы, как и спортивные лошади, требуют ухода и правильного кормления. И мы желаем нашим лошадям только хорошего, кормим их три раза в день овсом или мюсли. Так же, конечно, сеном, и даем воды.

-На копыта лошадей, как и на спину приходится большая нагрузка. Как вы следите за их состоянием в пути?

— Г.T— Мы разработали план ковки на нашем маршруте, например, одна ковка была запланирована во время прохода по калининградской области, другая уже в районе Риги (Латвия), далее в Тарту (Эстония) и так далее. Но в целом я должен сказать, что тут проблем не было, и копыта у лошадей в порядке. Мы их периодически осматриваем. На подковах есть такие специальные гвоздики, которые показывают уровень износа подков, чтобы мы были в курсе заранее, если потребуется внеплановая замена.

— Какие ветеринарные препараты лучше с собой иметь, если планируешь «подобный» переход?

— Г.Т. Мы берем с собой немного. Спрей для быстрой обработки ран, один препарат против колик. Если будут случаться какие-то серьезные заболевания, то мы рассчитываем на помощь наших коллег на месте по маршруту. Тут еще вмешивается тонкий вопрос ветеринарного права и лицензирования. Не во всех землях я могу работать как ветеринарный врач, поэтому я смогу оказать помощь на месте, но если вопрос будет серьезным, то будем вызывать местных специалистов. Но пока ничего не случалось, и мы надеемся, что так и будет.

Надо сказать, что мы готовились к переходу. Мы связались со многими людьми на местах, мы взяли лошадей в хорошей физической форме, все наши кучера прошли соответствующую подготовку. У всех есть право на управление гужевым транспортом, которое включает в себя три элемента: непосредственное управление повозкой, дорожная безопасность и знания по обращению с лошадью. Конечно, люди разные, у кого-то больше опыта, у кого-то меньше, но вся необходимая подготовка была проведена в полном объёме.

— Как вы выбираете рабочие качества лошадей для разведения? Или все-таки внимание фокусируется и на экстерьере тоже?

— В своем хозяйстве мы разводим разные типы лошадей немецко-рейнских тяжеловозов. Есть линии более тяжелых и рабочих лошадей, есть более утонченные экстерьерные линии. Конечно, здорово, когда удается эти качества комбинировать.

Иногда мы осознанно скрещиваем лёгкую и массивную лошадь. И мы получаем выносливую лошадь, которая при этом легко реагирует на малейшие команды кучера или может выступать на турнирах (например, в рамках Titanen der Rennbahn), где тяжеловозы так же галопируют.

— На тяжеловозов распространяется та же программа, что и на других жеребцов в Германии? Я имею ввиду обязательные испытания (бонитировка) жеребцов, чтобы допустить их к размножению.

— Да. В 2,5 года жеребцы проходят обязательное лицензирование, с ними начинают работать. И потом через два года они подтверждают свои рабочие качества, чтобы стать кроющим жеребцом. Только жеребцы, прошедшие бонитировку, допускаются к размножению.

— Давайте вернемся к нынешнему переходу и уточним график перехода с точки зрения лошадей. Вы идете два часа…

— Зависит от температуры. В среднем да. Идем два часа, потом поим лошадей. Потом еще два часа и перерыв на воду и корм. Итого, где-то 5 -6 часов шага. И получается около 30-36 км за день. И при этом лошади не перерабатывают и чувствуют себя хорошо.

— Г.Т.: И еще это зависит от структуры ландшафта. Если дороги холмистые, то скорость и график меняется. Или, например, если график требует более длинного перехода, 40-45 километров, то после мы сделаем день перерыв. Но что я хочу особенно подчеркнуть. Если найдутся те, кто будет считать, что такой переход вредит лошадям, я отвечу, что надо не допустить потерю рабочих качеств животных. Я вижу это в собаководстве, когда в погоне за экстерьером или изменением образа жизни (с полевого на домашне-диванную), мы теряем рабочие качества собак. Этого мы не хотим допустить в отношении наших лошадей. Эта сильная тягловая порода была специально выращена для подобной работы, не пытайтесь повторить это на других лошадях.

– Томас Хаселофф (Т.Х.) Кстати, этот тип лошади на русский переводится как «тяжелые лошади» (тяжеловоз), но я хочу сказать, что это скорее «рабочая лошадь» (Arbeitspferd). Это лошади, которые перетаскивали грузы и работали на полях. А последние 20-30 лет их используют на мясо! В «мясном коневодстве». Так на должно быть!

Мы хотим вернуть смысл существования тяжеловозов, расширить их применение в современной жизни. Они не востребованы в спорте или других сферах жизни, где сегодня задействованы другие лошади. Но я уверен, что и у тяжиков есть своя ниша.

Через подобный проход мы показываем, что лошади работают, они могут работать, подобно тому как они работали раньше в Пруссии, Польше, Германии, России, по всему миру.

Сегодня они почти нигде не задействованы… Хотя, нет, пожалуй, есть хозяйства, где до сих пор используют тягловых лошадей, те, что живут натуральным хозяйством, но их очень мало. Например, общины Амишей в Америке. Они закупают жеребцов, лошадей в Европе. В той же Бельгии, например.

— Правильно ли я понимаю, что сначала количество тяжеловозов в Германии и в Европе в целом сильно просело из-за повсеместного использования техники, но в последние годы это падение остановилось, и кривая количества пошла вверх? Что их популярность сдвинулась с «мертвой точки».

— Т.Х. Определенно да. Например, в земле Бранденбург двадцать лет назад насчитывалось только 30 конных хозяйств, которые занимались разведением тяжеловозов. А сейчас по разным подсчетам таких хозяйств около 800, правда по всей Германии, зато конкретно специализирующихся на тяжеловозах. А в земле Бранденбург около 150. И что интересно, сейчас их снова все больше и больше задействуют в сфере сельского хозяйства.

И нам хотелось бы этот потенциал сохранить, а лучше увеличить. Мы доказываем, что рабочая лошадь — такая же часть сельскохозяйственного двора как коровы, например. И ей всегда найдется применение в работе. А даже если это стало экономически не выгодно использовать лошадь там, где может справиться техника, значит этим лошадям нужно находить другое применение. Как лошади компаньона, как лошади для участия в шоу, как лошадь для прогулок в бричке, для парадов.

— Г.Т.  Помимо перечисленного, их можно задействовать как тягловую силу в туризме. А еще они прекрасно работают в иппотерапии. Они спокойные и дружелюбные. А это очень важно для того, чтобы лошадь могла работать с детьми.

Сегодня много людей не используют лошадь для достижений в спорте, например, а просто хотят общаться с этими красивыми животными, для этого заводят пони или тяжеловоза и просто приезжают проводить время вместе.

Еще возможно участие тяжеловозов в образовательных и исторических проектах. Очень важно, чтобы дети и молодежь в деревнях понимали и могли видеть на практике применение лошадей в помощи человеку. Уход за лошадьми приучает наше новое компьютеризованное поколение к физическому труду, к заботе, к ответственности.